Он родился в многодетной семье стряпчего, в уездном Богучаре Воронежской губернии 11 мая 1826 года. Детские годы провёл в городе Боброве. Семья была культурной: отец выписывал полдюжины столичных журналов, стремился дать сыновьям университетское образование, дочерей воспитывал в московском институте. Он ценил в формирующемся человеке будущую личность и был противником телесных наказаний детей. Тем не менее первоначально Александра пришлось учить у двух попов Иванов, походивших на персонажей из народных сатирических сказок, а затем у горького пьяницы-педагога из местного училища, – выбирать было не из кого. Щедрые на рукоприкладство, жадно-корыстолюбивые отцы Иваны навсегда вселили в Афанасьева неприязнь к кутейницкому племени. Часы подлинной духовной радости приносили, однако, зимние вечера со сказками дворовых женщин в людской да библиотека деда в промёрзлом мезонине, куда Саша пробирался тайком, чтобы безразборчиво, с замиранием сердца читать авантюрные «гистории» либо книги, которые были не по его возрасту серьёзны.

Воронежская гимназия, где он учился с одиннадцати лет (1837-1844), всего менее могла пригодиться к будущему поприщу филолога. В классах внушалось, что Пушкин – безбожник, а романы его – ересь, что «Женитьба» Гоголя – сальная комедия, что до Ломоносова в России никакой литературы не было и в помине… Только благодаря редкостному трудолюбию, ранним навыкам постоянно делать выписки из книг, систематически накапливать сведения по интересующим юношу предметам Афанасьев выдержал трудные экзамены в Московский университет и стал студентом юридического факультета.

Выбор в пользу права был сделан, видимо, под влиянием профессии отца, но у Афанасьева очень скоро определился интерес к истории как таковой – с постепенным перемещением внимания специально к истории народных быта и культуры.

После завершения образования сложившийся учёный с трудом смог найти себе должность преподавателя русской словесности и языка в частном пансионе Эннеса и жил, едва сводя концы с концами, хотя в студенческие годы научился аскетически ограничивать свои потребности. Только через год, в сентябре 1849 г., Афанасьеву удаётся получить место в Главном архиве иностранных дел.

Это было переломным моментом в его биографии: при всей обременённости службой Александр Николаевич показывает столь широкий и стремительный размах научной и литературной работы, что вскоре становится автором многих исследований, статей, рецензий, библиографических разысканий, сотрудничает в «Современнике» и «Отечественных записках», позже – в других журналах, альманахах, газетах: выпускает книгу за книгой… Тогда же находит удовлетворение его библиофильская страсть: создаётся замечательная личная библиотека – одна из лучших в Москве по обилию рукописей XVIII – XIX вв. и редких печатных книг.

Подчас не верится, что всё это оказалось под силу одному человеку. Но такую волю он смог выковать в себе. Так воодушевлён был своими научными идеями. Так рационально организовал труд. И так уверовал в общественную ценность гуманитарного знания.

Он был учёным по характеру своей деятельности, по области приложения сил.

В 1855 – 1857 гг. Афанасьев много пишет по истории родной литературы, особенно истории журнальной сатиры, собирает материалы, показывающие уровень литературного самосознания и нравственности русского общества XVIII столетия. Статьи, собранные в книгу «Русские сатирические журналы. Эпизод из истории русской литературы прошлого века» и переизданные в 1859 г. без всяких изменений, подверглись резкой критике Добролюбова. Но есть все основания считать, что книга осторожно-лояльных статей Афанасьева, писавшихся в последний год царствования Николая I (1855), скорее вуалировала, нежели выражала его подлинные взгляды. «Если бы кто подумал записывать все ходячие слухи как образчик современного настроения, общественного мнения, сообщать все доступные частные письма, почему-либо интересные, и сочинения, подвергнувшиеся цензурной опале, — я думаю, лет десять составился бы прелюбопытный и поучительный сборник» — рассуждал Афанасьев в 1849 году, и в 1855 г. он перешёл к писанию «Дневника»., состоявшего преимущественно из хроники общественных событий, из скопированных им примечательных документов общественной мысли и запрещённых крамольных стихотворений.

В 1860 г. происходит крупное событие в жизни Афанасьева: с июня по октябрь он находится за границей, посещает Германию, Англию, Францию, Швейцарию и Италию. Запрещённые в России «Народные русские легенды» — буква в букву – были переизданы Вольной русской типографией в год пребывания Афанасьева в Лондоне. Не исключено, что тогда же были вручены для зарубежной публикации по-русски афанасьевские «Заветные сказки» — народная сатира на духовенство и помещиков, а также эротический фольклор (они выйдут в Женеве посмертно в 1872 г).

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

Афанасьев учёный был в расцвете творческих сил, когда настал второй переломный в его судьбе год – 1862-й.

Князь Голицын (на тот момент председатель особой следственной комиссии, задачей которой стало выяснение путей распространения революционных изданий, борьба с внутренней и внешней антиправительственной пропагандой) так выразил своё недоверие к Афанасьеву: «…чиновник этот по месту своего служения может содействовать неблагонамеренным людям к приобретению их архива таких документов, которые без разрешения правительства открыты быть не могут. Я предоставлял это обстоятельство на высочайшее Государя Императора благоусмотрение и полагал обратить на оное внимание непосредственного начальства над Архивом. Его Величеству на всеподданнейшем докладе благоугодно было написать: «не обходимо».

Высочайшее «благоусмотрение» явилось причиной суровейшего решения: Афанасьев уволен из Главного архива без права поступления впредь на государственную службу.

Наступают годы безденежья: случайные заработки, распродажа уникальной библиотеки, переезды с квартиры на квартиру.

Первоначально Афанасьев шутит: дескать, теперь ничто не мешает научным занятиям. И он действительно много работает. Только из капитальных трудов подготовлены к печати второе издание «Народных русских сказок» в четырёх томах, изборник «Русские детские сказки» три тома (две с половиной тысячи страниц, или 150 печатных листов) «Поэтических воззрений славян на природу».

Но по более поздним письмам учёного к прежним добрым его знакомцам становится ясно, как давит Афанасьева нужда.

И тут надламывается здоровье. Развивается чахотка. Стремительно отгорает жизнь.

23 сентября 1871 года Афанасьева не стало.

Источник: Народные русские сказки А.Н. Афанасьева/ Сост. А.А. Горелов. – Л.: Лениздат, 1983. – 446 с. – С. 4-10 (Вступительная статья Ал. Горелова).