Теккерей и сам соглашался, что из их сотрудничества ничего бы не вышло, «Диккенс не любит меня, – заметил как-то писатель. – Он знает, что мои книги – это протест против его книг». Отношения двух прославленных современников всегда были сложными. Однажды дело дошло даже до вызова на дуэль, которую едва удалось предотвратить. Но они по достоинству ценили друг друга. Теккерей неизменно отзывался о Диккенсе как о гении, а Диккенс после ранней смерти соперника написал прочувственный некролог.

Спор писателей был чисто творческим, но принципиальным. Диккенсу хотелось верить в неотвратимое торжество добра, и он смягчал краски, чтобы картина не получилась слишком гнетущей. Теккерей же с самого начала заявил о себе как о «художнике реальной жизни». Диккенс тяготел к идеальному, Теккерей был неизменно скептичен. Он не верил, что можно, подобно Оливеру Твисту, остаться незапятнанным, пожив среди воров, и, явно пародируя роман Диккенса, написал повесть «Кэтрин» (1840), в которой героиня, проделав тот же путь, что Оливер, становится убийцей. Он и дальше постоянно подтрунивал над Диккенсом, не признавая ни счастливых историй, ни роковых злодеев.

Как истинный реалист, Теккерей знал, что у каждого персонажа есть собственная логика поведения, которую нельзя изменять прямым авторским вмешательством. Когда в журнале печатался роман «Ньюкомы» (1853 – 1855), читатели завалили автора письмами, умоляя поженить симпатичных героев, которым выпали тяжкие испытания, а он отвечал: «Это не в моей власти». И в романах, обращённых к прошлому, Теккерей старался оставаться столь же безупречно объективным. Он воссоздавал не только понятия и нравы описываемой эпохи, но и её язык.

Потом его станут называть «романистом воспоминаний», потому что нарисованные им образы далёкой эпохи так органичны и ярки, словно автор – её непосредственный свидетель. Именно к этому эффекту Теккерей и стремился. Издавая «Историю Генри Эсмонда» (1852 г.), он отыскал типографические шрифт, который использовался в начале XVII в., когда происходит действие романа, а также давно вышедшую из употребления бумагу. У читателя возникло чувство, что это и впрямь исповедь полковника на службе королевы Анны, напечатанная при его жизни и отчего-то пролежавшая на складе полтора столетия.

У книги есть подзаголовок: «Роман без героя». Свою задачу автор видел не в том, чтобы описать великие деяния и крупные фигуры изображаемой эпохи, а скорее в реконструкции её социальной психологии, верований, устремлений, жизненных ценностей, норм поведения. Теккерея не интересует область исключительного. Его кредо – «видеть всё, как есть» и представлять действительность настолько достоверно и правдиво, насколько это по силам писателю. Такая задача требовала прежде всего внимания к житейской обыденности. Теккерей был убеждён, что человеческая природа нигде больше не раскрывается столь полно.

Поэтому в центре повествования у него довольно заурядные герои, но зато такие, о ком можно с уверенностью сказать, что они очень типичны для своего социального круга. Теккерей изображает жизненные пути двух подруг по пансионату, одна из которых, Эмилия Седли, принадлежит к процветающей буржуазной семье, а у другой, Ребекки Шарп, нет ни средств, ни связей, так что она должна полагаться исключительно на собственные силы. Время действия – эпоха наполеоновских войн, однако исторические события интересуют автора лишь в той мере, в какой ими затронуты частная жизнь и сознание персонажей.

О том, чтобы действие в книге было динамичным, заботиться незачем: жизнь сама завязывает такие драматические узлы, каких не выдумать ни одному сочинителю. Арена, на которой происходят взлёты и падения героинь, – лондонский мир: от торговых домов до светских салонов и королевской резиденции – описана в «Ярмарке тщеславия» как «место суетное, злонравное, сумасбродное, полное фальши и притворства. Эмилии суждено столкнуться с кастовыми предрассудками и беспощадностью к неудачникам, но её смирение в конечном счёте вознаграждено тихим семейным счастьем. Ребекка, чья биография заключает в себе историю плебея, вознамерившегося мстить обществу за свою отверженность, после ошеломляющих успехов терпит фиаско, но вызывает почти нескрываемое авторское расположение своей верностью правилу: «Пока есть жизнь, есть и надежда».

Источники: Энциклопедия для детей. Том 15. Всемирная литература. Ч. 2. XIX и XX века/ Гл. ред. В.А. Володин. – М.: Аванта+, 2001. – 565 с.: ил. – С. 84-86.

Большая Российская энциклопедия: В 35 т. Т. 31. Социальное партнёрство – Телевидение. – М.: Большая Российская энциклопедия, 2016. – 787 с.: ил. – С. 758.